Без всяких проблем пройдя рутинную процедуру проверки посадочного талона и визы в паспорте на выходе номер 38 терминала Е, я оказался в лестничном холле, откуда надо было спуститься к автобусу.
Что-то было не так. Примерно в полукилометре от здания аэропорта прямо на посадочной полосе к небу поднимался столб черного дыма. И порой были заметны языки пламени. Но на таком расстоянии было трудно понять, что горит. За спиной появились работники аэропорта, которые только что проводили нашу регистрацию, они тоже тревожно смотрели на пожар и переговаривались. Отчего-то у них возникла версия, что при посадке загорелся небольшой частный самолет.
Вместе с другими пассажирами я спустился вниз, зашел в автобус. Но этот автобус никуда не поехал. Минут через пятнадцать нам сказали, что надо вернуться в здание аэропорта. Все взлеты и посадки были отменены. Прошел слух об одном погибшем. Но деталей пока никто еще не знал.
Пожар на ВПП тем временем был потушен.
Примерно через час вылеты из Шереметьево возобновились. Но поскольку работала только одна взлетно-посадочная полоса, наш взлет сильно задержался: скопилась большая очередь из самолетов. В это время на телеэкранах уже показывали крупные планы пожара, эвакуации пассажиров, а затем появилась картинка той самой "жесткой посадки" и объятого пламенем лайнера.
Около полуночи наш рейс благополучно завершился в Праге. Ожидая такси, стал смотреть, что пишут о ЧП. Там было и про попадание молнии, и про то, что эвакуации, якобы, мешали несознательные пассажиры, спасавшие первым делом свою ручную кладь.
Я бы не хотел сейчас это комментировать. Сначала надо отдать дань скорби. Ведь погибли столько людей. Ужасная трагедия.
Огромный современный аэропорт, напичканный магазинами дьюти-фри, ресторанами, кафе, сувенирными лавками, массажными салонами. Тысячи безмятежных людей, многие с детишками - майский аэропорт это всегда ожидание праздника. А рядом, совсем близко, прямо за стеклом, пылающий самолет, гибель, страшное горе.
Как все это близко. Как тонка грань, отделяющая жизнь и смерть.