За какими партами должны учиться школьники
По оценкам врачей, до 80 процентов школьников имеют нарушения осанки. А в структуре так называемых "школьно-обусловленных" болезней наравне с близорукостью лидируют недуги костно-мышечной системы. Почему? Почти 85 процентов дневного времени учащиеся находятся в положении "сидя". В классе, на допзанятиях, за "домашкой" или просто за гаджетами. И чаще всего дети даже не задумываются о том, что сидеть нужно правильно. Сколько бы родители и учителя не твердили: "Выпрями спину! Не сгибайся в три погибели" - все забывается через пару минут.
- Стул и стол для ученика - казалось бы, такая нехитрая вещь. Но она имеет принципиальное значение. По нашим данным, нарушение осанки более чем в половине случаев связано с тем, что школьная мебель не соответствует росту ребенка, - рассказала "РГ" заведующая лабораторией комплексных проблем гигиены детей и подростков НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков НМИЦ здоровья детей Марина Степанова. - Научно доказано: неправильно подобранная мебель влияет и на успеваемость. Нарушаются процессы восприятия учебной информации, у ребенка ухудшается способность к анализу, к запоминанию.
Учителя постарше, бабушки и дедушки вспоминают старые, еще советские парты - конторку. Над ними невозможно было сгорбиться - все книжки и тетрадки лежали только под наклоном. Спина оставалась ровной и не уставала на уроке.
- Никакие они не советские, а еще дореволюционные знаменитые парты офтальмолога Федора Эрисмана. Он изобрел эту конструкцию. За ней учился я и все мое поколение, - замечает директор школы N 109, заслуженный учитель России Евгений Ямбург. - Эти парты сейчас остались только в некоторых сельских школах. Там учителя до сих пор их перекрашивают, берегут. Потому что лучше этой парты ничего не придумано.
По словам Евгения Александровича, сейчас некоторые фирмы стали создавать аналоги парт Эрисмана: с таким же наклоном, с такой же спинкой и другими возможностями.
- У нас есть госпитальные школы в клиниках и онкологических центрах, где мы обучаем детей с угрожающими жизни диагнозами. До того как границы закрылись, нам привезли ученическую мебель из Финляндии. Там не только столешницы с возможностью наклона, там еще и специальное бактерицидное покрытие, что в условиях угрозы возникновения новых патогенов именно то, что доктор прописал. А стулья позволяют детям качаться, менять центр тяжести, - говорит Евгений Ямбург. - Да, для детей, больных очень серьезно, мы это делаем. Но это очень дорого для большинства обычных школ. Как у нас проводятся закупки? Кто предложил цену дешевле, тот и поставляет мебель. И директора школ мало что здесь могут сделать. Но если мы хотим сохранить здоровье обучающихся, нам нужно возвращаться к аналогам парты Эрисмана. В некоторых зарубежных странах это, кстати, уже делают.
Куда же пропала знаменитая парта, которой в этом году исполнилось 150 лет? Почему вдруг вместо нее в классах появились обычные столы? Ни один опрошенный "Российской газетой" эксперт не смог сказать этого наверняка. Известно лишь, что это произошло не вчера и даже не в 90-е годы. "Наклонные" парты продержались в советских школах до 70-х годов прошлого века. А потом в учебных кабинетах столы перешли в наступление. Как вспоминают москвичи в возрасте 50+, еще когда они сами были пионерами, "наклонные" парты в столичных школах уже были редкостью.
Что говорят современные санитарные требования? Согласно СанПиН 2.4.2.2821-10, основным видом мебели для учеников начального общего образования должна быть школьная парта, обеспеченная регулятором наклона. Во время обучения письму и чтению наклон рабочей поверхности школьной парты должен составлять 7-15 градусов.
- Сначала я учился в старом здании - и там абсолютно все столы были обычными, горизонтальными. Когда перешел в пятый класс, построили новое здание школы, закупили туда мебель и технику. И вот там парты уже имели возможность наклона. Правда, никто этим вообще не пользовался. Наоборот, если кто-то из одноклассников поначалу хотел поднять себе столешницу, чтобы было удобнее писать, учителя сразу одергивали его и говорили: "Верни все как было". Уж не знаю почему. Видимо, боялись, что мы что-то сломаем. А потом вообще в некоторых партах механизм убрали "от греха подальше, - делится 10-классник Александр Постоногов.
Парень попросил ни свою школу, ни свой город не называть. Но его пример - очень показательный.
Кстати, еще в санитарных правилах четко прописано, какой высоты должны быть столы и стулья в зависимости от роста ребенка. Например, если девочка ростом полтора метра, высота крышки края стола над полом для нее должна быть 64 сантиметра. Если парень-выпускник и вымахал под 1,8 метра, то для него стол уже должен быть высотой 76 сантиметров.
Однако на практике типичная картина совсем другая: все парты в кабинете - одного размера. На первом уроке за ними сидит, скажем, седьмой класс, на втором - девятый, а на третьем - уже одиннадцатый. Высокий ученик, маленький - без разницы. Правда, в новом учебном году принято решение, что за каждым классом будет закреплен свой кабинет. И приходить уже будут учителя. Но поможет ли это?
- Школьная мебель - это вообще больной вопрос, которому, к сожалению, уделяется очень мало внимания и со стороны педагогов, и со стороны управленцев, - говорит Марина Степанова. - В итоге мы имеем то, что имеем. Если в кабинете нет парт разных размеров, эту проблему не решить. Но ведь важно, чтобы и дома у ребенка было тоже правильно организованное рабочее место. Если ученическая мебель неправильно подобрана, если расстояние между краем стола и поверхностью стула слишком большое или, наоборот, слишком маленькое, учащийся вынужден поднимать или опускать правое плечо во время письма. Это приводит к асимметрии тела, к искривлению позвоночника. Плюс - сокращается зрительная дистанция до книжек и тетрадок, увеличивается нагрузка на глаза. А это одна из главных причин близорукости школьников.
- Федор Эрисман, российско-швейцарский офтальмолог и гигиенист, доказал зависимость появления глазных (близорукости) и телесных заболеваний (позвоночника) от неправильного положения ученика за столом. Он придумал конструкцию парты: скрепленные скамья и стол. Столешница наклонена. Учел оптимальное расстояние для чтения - 30-40 сантиметров от глаза до столешницы. Затем изменения в конструкцию внес студент Петербургского университета Петр Коротков: он увеличил длину парты,чтобы за одной партой могли сидеть два ученика, придумал сбоку крючки для ранцев, углубление для чернильницы, откидную крышку. На мой взгляд, это идеальная парта. Особенно мне нравится подставка под ноги,чтобы исключить необходимость наклонения спины ученика вперед. Спинка скамейки поддерживает нижне-грудной отдел позвоночника и поясницу. Сидя за такой партой, сутулиться практически невозможно. Текст в книге или тетради можно читать под прямым углом, - рассказал профессор Римского университета Сапиенца, доктор медицины, невролог-вертебролог, почетный член самой авторитетной ассоциации врачей-вертебрологов в мире EUROSPINE Джалал Саидбегов. - А зайдите сегодня в класс. Дети все разные, но столы у всех одинаковые. Компьютеры - в ряд. Освещение не с той стороны, с которой бы должно быть... Несоблюдение элементарных гигиенических правил и эргономики - прямой путь к болезням позвоночника. Я почти 40 лет занимаюсь проблемами позвоночника. И могу уверенно сказать: они становятся все "моложе". И все начинается со школы, где ребенок проводит большую часть времени сидя за партой. Все это время его позвоночник испытывает серьезную нагрузку.
Ситуацию нужно срочно менять. Нужно на основе парты Эрисмана создать современную версию школьной мебели. Если нужно, пригласить лучших дизайнеров, конструкторов. Возможность регулировать высоту и наклон мебели - это очень важно. Но не менее важно, чтобы такие парты стали доступными для всех школ. Потому что правильная, эргономично продуманная мебель - это профилактика сколиозов, межпозвонковых грыж, других серьезных нарушений. И еще очень важно, чтобы учителя следили за осанкой ребят, помогали им регулировать столешницы, рассаживали детей за парты соответственно их росту. Профилактика болезней позвоночника со школьной скамьи позволит любой стране мира сэкономить много миллиардов, затрачиваемых на лечение болезней позвоночника у взрослых.
