Илья Чернов: Основная задача командира - вернуть бойцов живыми домой к родным
Илья, помнишь тот момент, когда ты узнал, что отправляешься на Украину?
Илья Чернов: У меня был сложный маршрут. Начало 2022 года выдалось напряженным. Смотрите, 4 января наш батальон подняли по тревоге и отправили в Казахстан, где мы помогали поддерживать порядок нашим казахским товарищам. Затем вернулись в место постоянной дислокации в Кострому. Потом выехали на аэродромы Новгородской области, там уже получили боевое распоряжение на действия на территории Украины и 24 февраля пересекли границу.
Да уж, помотало. А где границу пересекали?
Илья Чернов: Должны были десантироваться на аэродроме Васильков под Киевом парашютным способом, но в последний момент парашютное десантирование отменили, и мы на машинах пошли в Киевскую область.
И сколько вы там задачи выполняли?
Илья Чернов: С февраля по март. В конце марта вывели в Белгородскую область, меняли направление действий.
Тебя во время боев под Киевом что-то удивило или зацепило? Вы же там с людьми общались. Они как на вас реагировали?
Илья Чернов: Был момент, абсолютно не боевой, но в память врезался. Ехали мы колонной, видим, возле дома стоит бабушка с дедушкой. Просто стоят и смотрят на бойцов. Одна из машин остановилась, ребята соскочили с нее. Собрали все сухпайки, которые у них были, воду и отдали местным жителям. Наверное, в благодарность бабушка перекрестила ребят. И поехали дальше. Уже на следующей остановке я подхожу к бойцам, спрашиваю: "У вас что-то осталось?" Они говорят: "Мы найдем что поесть". Просто понимали ситуацию, что идет война и киевский режим бросил своих граждан на произвол судьбы. Поэтому чем могли, тем помогали. Да и всегда так было, отдавали последнее, чтобы местным жителям помочь.
Ты в десант пошел, что называется, по зову сердца?
Илья Чернов: Ну, наверное, да. В школе побывал на военно-полевых сборах, меня, скажем так, затянула эта военная романтика. Школьником песни слушал про десант группы "Голубые береты". И затянуло. Один мой товарищ подсказал, что есть Рязанское училище, на тот момент оно называлось Рязанский институт ВДВ. Когда я сказал родителям, что буду поступать в Рязанский, мама была против. Я сказал, что уже все для себя решил. Большой набор был, 10 человек на место. Но поступил. Когда выпустился, попал в парашютно-десантный полк города Иваново командиром парашютно-десантного взвода.
Город невест. Кстати, ты женат?
Илья Чернов: Да, женат. Супруга Анастасия тоже из семьи военных. Двое детей. Старшая Варвара, младшая Дарья. У Варвары 23 февраля день рождения, у Дарьи 21 февраля.
Двойной праздник. По идее дочка должна папу поздравлять, а тут папа дочку поздравляет.
Илья Чернов: Она меня поздравляет, а я ее. Сплошное веселье.
Расставание с семьей, особенно когда ты уходишь воевать, непонятно когда вернешься, оно тяжело переносится?
Илья Чернов: Да любое расставание переносится тяжело. Хотя у меня супруга из семьи военных, не скажу, что ей просто это дается. У меня командировки начались с 2011 года, когда я стал разведчиком, командиром разведвзвода. Не буду говорить, куда отправляли, но помотаться пришлось.
Ну хоть один эпизод…
Илья Чернов: В Чеченской Республике выполняли задачи контртеррористической операции. Поэтому, что такое боевые действия и слово "война", я уже осознал с 2014 года. Ну и каждый раз, когда уезжал, супруга постоянно просила, чтобы только вернулся живым.
Получается, слово свое держишь?
Илья Чернов: Каждый раз, уезжая на какие-то боевые действия, я ей всегда обещал, что вернусь. А офицер имеет свойство свои обещания держать.
По сути, это уже у вас ритуал получается такой семейный.
Илья Чернов: Да, наверное.
Боевой опыт ты приобрел еще до начала СВО. Скажи, военная спецоперация сильно отличается от всего того, что ты до этого видел, изучал?
Илья Чернов: На СВО я уже зашел начальником штаба парашютно-десантного батальона. Алгоритм ведения боя, он остался неизменным, а вот сама тактика, сами действия, да, они поменялись. Появились дроны, новые технологии, активно применяются средства радиоэлектронной борьбы. Опять же, когда мы ездили в командировку в Чечню, мы искали мелкие группы по 2-3 человека максимум, это все, что можно было увидеть. А здесь регулярная армия, плюс наемники, плюс техника, авиация. Все это меняет твое понимание ведения боя и заставляет командира думать, принимать нестандартные решения, для того чтобы победить.
Давай о твоих наградах поговорим. У тебя два ордена Мужества, медаль ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, медаль "За отвагу". Можешь рассказать, за что ты их получил?
Илья Чернов: Первый орден Мужества я получил в 2014 году. Второй - за действия на киевском и изюмском направлении, наверное, по совокупности. Медаль ордена "За заслуги перед Отечеством" - это за бои в Луганской Народной Республике, медаль "За отвагу" - это уже Часов Яр. Под Часовым Яром я командовал батальоном. Мы шли за штурмовыми группами и должны были закрепляться в тех районах, которые они отбили.
Пока, вроде, просто звучит. Штурма делают основную работу, вы за ними на готовое?
Илья Чернов: Не совсем так. Как показывает практика, противник, после того как свои позиции потерял, первые 2-4 суток активно пытается отбить утраченные территории. И нам все это приходилось сдерживать. Помимо всего прочего штурмовики, как правило, идут налегке. Ничего тяжелого из вооружения они не таскают. Нам уже приходилось на позиции, занятые штурмовиками, затаскивать тяжелое вооружение. Организовывать противотанковую оборону. Также мои ребята штурмовали Часов Яр. Я назначал группу для проведения штурмовых действий. И после своих же штурмов опять закреплялся.
Поподробнее про Часов Яр можешь? Сейчас наши ребята выбивают противника из города? Там все очень непросто?
Илья Чернов: Часов Яр имеет большое стратегическое значение как для нас, так и для них. Поэтому и сопротивление такое упорное. Но дожимаем уже.
Какое значение имеет этот небольшой городок?
Илья Чернов: Когда возьмем Часов Яр, а этот исход неизбежен, нам откроется прямая дорога на Константиновку. То есть мы выходим к самой крупной линии обороны ВСУ в ДНР - Дружковка, Славянск, Краматорск, Константиновка. По крайней мере в ДНР это будет крайний рубеж обороны противника, потому что дальше больших населенных пунктов нет. К тому же Часов Яр находится на возвышенности, и если там появится наша артиллерия, то будем доставать до Константиновки, там у них тоже узел логистики и обороны сильный. Поэтому они за город и бьются, и не одну бригаду они уже там положили и поменяли. То есть они резервы туда подтягивают, а мы их перемалываем и перемалываем. Но резервы они туда стягивают большие.
Там, говорят, рельеф еще очень непростой?
Илья Чернов: Да. Часов Яр, если на него посмотреть с той стороны, где мы ведем наступление, там в основном открытые участки. Канал Северский Донец - Донбасс разрезает город на две половины. Преодолевать его было очень проблематично. Бойцам приходится местами перебегать открытые участки по 500-600 метров со всей экипировкой, со всем имуществом. Плюс противник укрепился неплохо. Каждый дом - это крепость, которую приходится штурмовать.
Сложно брать города-крепости? Командиры, наверное, над каждым домом, как над ребусом бьются?
Илья Чернов: Сложно. Поэтому от командиров требуются смекалка, решительность, нестандартные решения. От бойцов добиваемся хорошей физической подготовки и умения принимать нестандартные решения. По шаблону там действовать нельзя. К примеру, даже в обычной пятиэтажке, чтобы пройти из подъезда в подъезд, не обязательно выбегать на улицу, а нужно пробивать проходы прямо в здании. Нужно рассчитать количество взрывчатки, чтобы она проделала дыру в стене, а не пролет обвалила. Опять же про нестандартные решения. Бойцы одной штурмовой роты на пятом этаже здания, чтобы перебегать с балкона на балкон, бросали дверь и по ней переходили. Здесь тоже нужна определенная смелость, не каждый выйдет во всей экипировке, встанет на эту узкую, хлипкую дверь и пройдет по ней.
Ты говорил про физическую подготовку бойцов. А как ее тренировать?
Илья Чернов: К примеру, когда мы начали преодолевать канал Северский Донец - Донбасс, было очень тяжело. Он сухой, поэтому нужно быстро сбегать вниз и также быстро подниматься на другую сторону. Вот для подготовки мы и бегали вверх-вниз, чтобы тренировать выносливость. В экипировке, в полной выкладке. Также простой бег по пересеченной местности в тыловых районах тренировали.
Бегать-то зачем, вы же на относительно коротких дистанциях работаете?
Илья Чернов: Это важно. Бег по дороге, по слабопересеченной местности, чтобы ноги привыкали. Чтобы понимал боец, что в него может прилететь. Во время бега часто использовали учебные FPV-дроны. Боец бежит, а дрон в него пытается влететь, тот пытается увернуться. Опять же какие-то кувырки отрабатывались, различные полосы препятствий придумывали. Сами командиры придумывали нестандартные упражнения для того, чтобы просто подготовить организм бойца, чтобы он привыкал к тем действиям, которые ему предстоят.
Дроны сильно повлияли на вашу тактику?
Илья Чернов: Да, тактика действий поменялась, потому что даже если взять киевское направление, у нас роты шли с техникой по улицам. Сейчас такое количество людей на открытой местности - это проблема, обнаружат быстро и начнут закидывать всем, чем можно. Поэтому работа идет двойками, максимум тройками. Все перебежки осуществляются исключительно по одному человеку. Бывает, что где-то и один боец заползает, закидывает гранатами, простреливает укреп противника. И только после этого заходит. В век развития FPV-дронов, дронов-разведчиков действия большими группами, по крайней мере на данном этапе войны в данной местности, если взять применительно к Часову Яру, то это довольно-таки проблематично.
Решения, как избежать встречи с дронами, как их нейтрализовать, пока не придумали?
Илья Чернов: Пока решение - это перехитрить, передумать противника. Мы полк заводили в Часов Яр, колоннами туда залетали. Но опять же все это скрывалось, ни до кого информация до последнего момента не доводилась. Ждали погоду. Тогда туман садился, сумерки были. И колонна смогла залететь. Но опять же это разовый случай. Противник в первый раз не ожидал такого, скажем так, дерзкого решения. На следующий день, если бы мы отправили такую колонну, это было бы проблематично. Поэтому повторюсь, от командиров требуют творческого решения, нестандартного подхода. Если первый раз получилось колоннам зайти, чтобы зайти второй, нужно еще раз подумать как.
То есть это постоянная работа до закипания мозга, что называется? С бойцами советоваться приходилось? Нужно ли комбату мнение подчиненных?
Илья Чернов: В разведке меня научили, что мнение имеет каждый, а решение принимает командир. Да, ты сядешь, подумаешь. Командир полка ставит задачу. Ты предлагаешь свое решение. Он подумает и, уже оценив обстановку, согласится с тобой: да, давай сделаем так. Или скажет: нет, по такой-то информации не получится и так делать нельзя. Поэтому, как я тебе сказал, так и делай. Все равно это творческий процесс всех командиров, начиная от простого солдата, который где-то подскажет командиру отделения, который сам своими ножками прошел. Командир отделения - командиру взвода и дальше наверх. И все это доходит до командиров полков, дивизий.
В ВДВ всегда стоят до последнего, это неоднократно доказывалось в ходе спецоперации. Как куется этот десантный дух? Ты надеваешь на себя тельняшку и понимаешь: все, ни шагу назад. Или вы отбираете таких людей упертых?
Илья Чернов: Наверное, этому нет объяснения. Это константа какая-то, я так считаю. Люди, которые приходят к нам в ВДВ, сначала ничем не отличаются от всех остальных. Но потом у них переформатирование происходит, наверное. Они проходят определенную подготовку. Общаются со своими старшими товарищами, у которых есть огромный боевой опыт. И, скорее всего, проникаются этим. И, будучи уже сами на позиции, они понимают, что будут стоять до последнего. Если условно Вася стоял до последнего, Петя стоял до последнего, почему я не могу стоять?
То есть десантный дух - это не фигура речи?
Илья Чернов: Это не фигура речи. Но это плод усиленных тренировок. Когда приходит молодое пополнение, его начинаешь готовить на полигонах, везде и всюду с ними бегаешь, прыгаешь перед выполнением задачи. В итоге перед тобой уже совершенно другие люди. Да, без боевого опыта, но знания, умения, навыки, они уже присутствуют. Потом они накладываются на боевой опыт. Так этот десантный дух и выковывается.
Постоянные штурмы, огневой контакт, когда вы сталкиваетесь с противником нос к носу, буквально смотрите на него через прицел автомата. Это как-то на психику влияет?
Илья Чернов: Любое изменение обстановки, особенно в боевых условиях, оно рано или поздно сказывается на психике человека. Нужно уметь переключаться. В моем батальоне человек может на переднем крае биться как зверь, выполнять самые сложные задачи, но, выходя с линии боевого соприкосновения, он становится добрейшей души человеком, который может анекдоты рассказывать, какие-то истории, посмеяться.
Я обращал внимание: если в блиндаже громкий хохот, байки, приколы, то это значит - здесь какое-то серьезное боевое подразделение находится. Получается, эти шутки, юмор, это как бы реакция организма на стресс?
Илья Чернов: Да, ребята так стараются сбросить стресс. Переключиться с войны на обычный лад. Потому что, когда бойцы прибывают в район восстановления, первое, что ты даешь, - это помыться, выспаться и отдохнуть. Посидел, чайку попил горячего. Начинает улыбаться. И тут начинается. История, которая произошла на линии боевого соприкосновения, где боец с противником зарубился не на жизнь, а на смерть, превращается в веселую байку. Когда он отдохнул, он все это начинает вспоминать с шуткой, со смехом. Кому-то что-то рассказывает, с кем-то делится. Если это видишь, значит, переключатель сработал. Все нормально. Как правило, на восстановление дается три дня после выполнения задачи. И он становится совершенно другим человеком. И дальше его можно снова готовить. И главное, он понимает, что командованию небезразличен. Чувствует, что он ценный кадр. А как правило, бойцы ВДВ - они все ценные кадры.
А как страх перебарывать? Есть какие-то методы?
Илья Чернов: Страх всегда присутствует. Но если ты не переборешь страх, то он переборет тебя. Когда готовишь штурмовые подразделения на полигонах, все тактические действия обязательно ведутся со стрельбой, с имитацией разрывов, с использованием дронов и FPV-дронов. То есть человека погружаешь в состояние, которое максимально приближено к боевому. Есть разные виды памяти. Одна из них - мышечная. Если мышцы человека запомнили то или иное действие, то в стрессовой ситуации они просто вспомнят. Им даже сигнал давать не надо, они просто вспомнят и выполнят это действие.
Сложно посылать бойцов, не зная, вернутся они с задания или нет? У тебя что в душе в этот момент происходит?
Илья Чернов: Конечно, тяжело. Ставишь задачу, отдаешь приказ. Они стоят перед тобой, ты им смотришь в глаза, они смотрят тебе в глаза. Переживаешь за каждого. Когда идут какие-то активные действия, бывало, сутки за столом сидишь. Поспишь часик, и все равно ты там, с ними. Где-то подскажешь по радиостанции, указание дашь, где довернуть, где проползти. Очень сильно переживаешь. Основная задача командира - вернуть бойцов домой к родным и близким. Ребята это чувствуют и ценят. К нам люди возвращаются после ранений. Возвращаются в строй и продолжают выполнять задачу. Я сам два раза был ранен и возвращался в строй.
В бою подбили или прилеты?
Илья Чернов: Первый раз в районе Попасной ранило под глаз. Я тогда остался командовать батальоном, из заместителей тоже никого не осталось. Я понимал, что в батальоне больше нет никого. На операционном столе мне сказали: сейчас осколок достанем, два-три дня понаблюдаем, чтобы нагноения не было. Я говорю: у меня батальоном там командовать некому. Заклейте, и я поехал. Переживал за ребят, переживал за батальон, что будет. Приехал и дальше командовал. Слава богу, все нормально было.
Второй раз под Кременной подорвался на растяжке. Левая нога. Тогда мы пошли смотреть передний край, а противник, когда отходил, наставил растяжки. Получил множественные осколочные ранения в ногу. Так они со мной и живут. При прохождении рамки каждый раз объяснять приходится, что у меня осколки в ноге звенят.
У тебя девиз: семь раз на карте отмерь и один раз в бой пошли?
Илья Чернов: Да.
Можно сказать, что бой - это математика?
Илья Чернов: Бой - это, наверное, и математика, и психология, и где-то философия, география. Комплекс наук.
В 2022 году у нас приоритета по дронам не было. А сейчас у нас все в порядке?
Илья Чернов: Да. И FPV-дроны, и оптоволоконные. Беспилотников много. Сейчас без них как без рук. Группы штурмовые сопровождаем. Если у бойцов идет где-то утыкание, подсказываем, где проще идти, где есть противник. Мы одно время применяли FPV-дроны как доставщиков. Когда заскочили в Часов Яр, а подвоз продовольствия, боеприпасов был осложнен из-за открытого участка местности. Мы знали, где находятся наши бойцы, и загоняли дрон точно по адресу. Ребята выходили на связь, говорили, чего им не хватает, и мы им все отправляли.
Победа в бою состоит из мелочей. Ты можешь вспомнить какой-то эпизод, когда какие-то детали помогали выжить и победить.
Илья Чернов: Я заставлял бойцов брать с собой противогазы. Сколько было стонов: да зачем они нам сейчас нужны, да сейчас никто ничего не применяет, мы вместо этого противогаза возьмем боеприпасов или водички. Я говорю: вы возьмите с собой водички и боеприпасов, но и противогаз возьмите с собой. В один момент, когда подразделение подходило к Часову Яру и находилось в лесополосе, противник начал забрасывать нас отравляющими веществами. И бойцы стали натягивать противогазы. Сутки на передовой позиции они в них просидели. И потом уже, когда они вышли, при подготовке стали рассказывать остальным: противогаз в первую очередь берите, и чтобы он был рядышком. Нюансов и мелочей не бывает. Любой нюанс, любая мелочь, которую не углядел, - это, к сожалению, чья-то жизнь или чье-то здоровье.
Сталкивались с иностранными наемниками?
Илья Чернов: Когда разговаривали с украинскими пленными, они говорили, что британские наемники их учили, французские наемники учили на полигонах. А так непосредственно в бою с польскими наемниками сталкивались.
Можешь поподробнее рассказать, что это вообще за каста людей - наемники? Тем более польские, которые нас на дух не переносят.
Илья Чернов: Непонятное подразделение. Какие у них цели и задачи, наверное, сами не понимают. Сидят в обороне, чуть пошло огневое воздействие, они не будут сидеть до последнего так, как бойцы ВСУ. Начинают отходить.
Бой с ними к чему привел? Вы их выбили?
Илья Чернов: Выбили.
Сколько их было?
Илья Чернов: Не знаю, двухсотых только находили. При них документы были. Опять же форма у поляков особая на СВО, темная серо-черная. Ни с чем не перепутаешь.