"Плакал, когда смотрел". Ветеран СВО увидел в Новом театре спектакль о себе

Пьеса - документальная, в основе ее - непридуманные истории бойцов СВО, а название - парадоксальное: "Хорошие фото с поминок". Нечасто на нашей сцене являются спектакли, где главный герой - работник ритуальных услуг, а весь сюжет крутится вокруг организации похорон.

Николай Чернобровкин (имя подлинное) лежит в госпитале после тяжелого ранения. Ампутация ноги, жесточайшие фантомные боли... Он ждет вестей от друга, но вместо этого получает известие: тот погиб.

И тогда Николай, который до военной службы был профессиональным специалистом в сфере ритуальных услуг, организует боевому товарищу похороны. Но не обычные, а достойные настоящего героя. Это оказывается не таким простым делом - ведь бюрократы и коммерсанты в глубоком тылу живут по своим правилам.

А друг Николая, добрый и нежный парень с ироничным позывным Лютый, хотя и совершил настоящий подвиг, ни Героем России, ни офицером в высоких чинах не является...

Примечательно, что главную роль в спектакле сыграл Павел Устинов - сам бывший боец СВО, получивший ранение на линии соприкосновения.

При всей документальности пьесы спектакль Нового театра получился очень метафорическим. В нем работают несколько планов. Вот первый: Николай на коляске в реабилитационном зале госпиталя, его новый приятель Дима (Егор Пискунов) после контузии пытается здесь "набрать форму", подтягиваясь на гимнастической стенке. А юная вдова Настя (Анастасия Алехина), которая и принесла Николаю горестное известие, влезает к героям буквально в окно (натурально, с улицы, и этот прием добавляет спектаклю и неожиданности, и достоверности).

На втором плане, за туманным занавесом (художник Дарья Кычина), мы видим корчащиеся в страшном танце белые фигуры (Никита Мошков, Кристина Горбунова). Так, верно, снятся бойцам пережитые ужасы, неутихающая боль потерь и разлук и просто боль, искорежившая тело.

Будет еще и третий план, в самой глубине сцены, когда Дима, даже не Дима уже, а некто в черном, рассказывает подробности страшных событий.

И несмотря на все это, спектакль получился на редкость оптимистичным. Почему? Потому что, как справедливо подчеркивает Ольга Погодина-Кузмина, он не о прошедшем, а о будущем. Как будут жить герои после всего пережитого? Как справятся с болью утрат?

Принять новые реалии труднее всего Насте. Ей не нужны никакие "почетные похороны", ей вообще ничего уже не надо после того, как погиб муж. Даже ребенка, которого они оба, казалось, так ждали. Оттого и суету Николая с устройством похоронной красоты ("гроб лакированный, ручки бронзовые антик") она воспринимает как лишнюю обузу. Уходит с радаров, зависает в баре, не отвечает на звонки... Безразлична ко всему.

Ярчайшая сцена спектакля - разговор с Настей друзей погибшего накануне похорон.

"А не надо нам вдову, - предлагает Сергей (Михаил Сиворин). - Наймем любую, под черной вуалью кто ее опознает..." И вот здесь Настя вдруг оживает. Ревность, возмущение: "У него там кто-то был?!"

И жестокое объяснение Сергея: "Конечно, был. У каждого из нас - своя. У кого - пуля, у кого - осколочек..."

И только тут, кажется, Настя понимает: ревновать любимого она может только к смерти. А справиться с ней можно только одним способом - вечной памятью.

Пожалуй, впервые спектакль "Хорошие фото" помогает понять нам, как важны в жизни красивые прощальные ритуалы. И достойное место упокоения. И красивый гроб. И траурные одежды. И залп салюта. И число людей, пришедших проститься.

Все эти подробности память фиксирует как детали одного из главных моментов жизни. Без них, этих деталей красивого ритуала, без этих "хороших фотографий с поминок", память скудеет.

Удивительно, но Ольге Погодиной-Кузминой удалось насытить эту "похоронную пьесу" даже и юмором. Его немного, он деликатный, отнюдь не черный, но без юмора не бывает нормальной жизни.

А спектакль - именно о ней.

Николай Чернобровкин, ветеран СВО, прототип главного героя:

- Признаюсь, когда смотрел его первый раз, плакал. Спасибо огромное актерам. Действительно, почти так все и происходило. Ампутировали ногу, она болела ужасно. И тут позвонила жена друга и говорит: так и так, погиб Егор. Говорю, я все организую. Два дня на телефоне этим занимался, все дистанционно. Мы решили, что нужно сделать кремацию. Он сам из Иркутска, хотел, чтобы прах развеяли над Ангарой. Мы разделили прах, одну урну захоронили торжественно, другую - развеяли... Ребята помогли.